Мама не вернулась
Странные события в семье Силиных стали происходить летом прошлого года.
20 июня был обычный выходной день, который начался традиционно.
— Мы поедем за продуктами. В 12 часов будем дома. Погуляй с собакой, — услышала Катя сквозь сон мамины слова.
Около полудня на пороге квартиры появился отчим Кати 56-летний Степан Гончарик. В гордом одиночестве.
— А где мама? — удивилась Катя.
— Я высадил ее у парикмахерской. Потом она собиралась зайти к подруге, — ответил Степан.
Кате эта новость показалась странной. Во-первых, у мамы был свой стилист, записываться к которому нужно было заранее. Во-вторых, Евгения Александровна Силина принципиально не ходила в гости к подругам.
Ну, собиралась и собиралась. Катя пожала плечами и поехала к друзьям.
— Потом весь день мы провели у меня на даче, — рассказал “МК” друг и одноклассник девушки Костя Горелов.
Вечером Катя вернулась домой. Но матери до сих пор не было. Степан как ни в чем не бывало занимался своими делами.
— Катя позвонила мне встревоженная. Сказала, что Евгения Александровна не вернулась домой. Но ее отчим не хотел обращаться в милицию, — рассказал Костя.
Заявление в ОВД “Щукино” написали только два дня спустя. И только после слезных уговоров Кати. У Степана на все был один ответ: погуляет — вернется.
— Отчим Кати на этом успокоился. Сама же Катя просто сходила с ума. Мы вместе бегали расклеивали объявления, искали ее мать в больницах, даже обзванивали морги. Ничего, — вспоминает другой приятель девушки Андрей Галяткин.
До этой истории общение Кати с ее отчимом, рассказывают ее друзья, начинались и заканчивались словами “привет”, “пока”. После того как исчезла Евгения Силина, и без того натянутые отношения сошли на нет.
— Катя никогда не называла его отцом. Разве что с сарказмом “папулей”. Он платил ей тем же. Катю и ее маму называл “курицами”, считал недалекими и “гулящими”. Хотя это было не так. Катя была очень умной, начитанной. После того как исчезла ее мама, ей приходилось вкалывать на трех работах — в журналах, информагентствах, чтобы заработать себе на дорогие подготовительные курсы при журфаке МГУ, — рассказал Костя.
После очередного общения со следователями Катя стала подозревать своего отчима. Сотрудники милиции как-то спросили Силину, знает ли та, что в день исчезновения мамы они должны были уезжать в Санкт-Петербург. Билеты, кстати, купил Степан. Катя опешила — мать ни словом не обмолвилась о поездке в Питер с отчимом.
Родственник-пришелец
— Катя родилась вне брака. Мы не спрашивали у Жени, кто отец. Тем более она родила девочку в 30 лет — уже будучи взрослым человеком, — рассказал муж Катиной тети Николай Зенькевич. — Да и сама Катюша про своего отца не спрашивала.
В марте 2007 году жизнь Кати резко изменилась. У нее появился отчим Степан Гончарик. Он сказал, что Катя его родная дочь. Мать не возражала. Катя поверила. Вскоре Степан стал официальным мужем Евгении. Расписались без свидетелей, отпраздновали это событие тихо — без гостей и родственников.
— Мы едва были знакомы с отчимом Кати и его личностью особо не интересовались. Знали, что приехал из Белоруссии. Где работает, чем занимается — не спрашивали, — вспоминает Николай.
Отчим и семья тетки по каким-то причинам старались друг другу не показываться на глаза. Девочка в этой непростой ситуации оказалась между двух огней.
— Катя очень хорошо относилась к своим родным. Но и подставлять отчима не хотела. Родственники на дух друг друга не переносили, — рассказали близкие друзья девушки.
Кстати, вместе с отчимом у Кати появился сводный брат, сын от первого брака Степана. 25-летний Дмитрий поселился в той же квартире, на “Октябрьском Поле”.
— Позже с этим парнем начались проблемы. Его выгнали из института. Целыми днями, по словам племянницы, он ничего не делал. Потом переехал, вроде женился. Стал работать вместе со Степаном. У того, как оказалось, был свой маленький бизнес. Что-то с мебелью, кажется... — вспоминает Николай. Это все, что знали родственники о новом члене семьи.
Только после исчезновения мамы Катя впервые разоткровенничалась с родными.
— Сказала, что у Степана есть оружие... Тогда мы стали проверять, что это за человек. Некоторые факты из его биографии привели нас в ужас, — рассказал Николай.
Как выяснили родственники, за плечами у Гончарика — богатый криминальный опыт. Первый раз, по словам Николая, он попал на нары по подозрению в убийстве. Тогда при очень странных обстоятельствах в Минске умерла его первая жена, стюардесса Светлана Гончарик. В 12 часов ночи она решила принять ванну. В ванне с трупом нашли то ли удлинитель, то ли электроприбор... На 100 процентов доказать вину Степана следствию не удалось. В результате, по местным законам, дали год условно.
А потом потянулась череда уголовных дел.
— В Белоруссии в отношении Гончарика в 1998-м возбуждалось уголовное дело за хранение огнестрельного оружия, в 2000 году — за нарушение порядка осуществления предпринимательской деятельности. В 2003 году подвергался аресту. С 2004 года по циркуляру ГУВД Минска находился в российском федеральном розыске, — перечислил Николай.
В 2006 году его поймали. Посадили за мошенничество.
— Он трудоустраивал девушек в Швецию. Они должны были собирать там чернику... в ноябре. Когда деньги были собраны, выяснялось, что шведы не дали визы. Так Степан “заработал” около 200 тысяч евро. Ни цента не вернул. Свой срок он отбывал в Питере. В 2007 году освободился и приехал в Москву к Евгении, — рассказал Николай.
Родственники считают, что Степан умудрился запудрить мозги Евгении Силиной, когда отбывал свой последний срок.
— Ведь, знаете, среди зэков целая индустрия существует. Когда они пишут письма, обнадеживают одиноких женщин, а потом просто пользуются их доверчивостью, — предполагает Николай.
Дальше — больше. Как удалось узнать родственникам Кати, до встречи с ее мамой у Степана была еще одна жена.
— У него была вторая жена, некая Кафтан Ирина Александровна, уроженка Башкирской АССР. Возможно, у них был ребенок. Нам известно, что в 1996 году она оформляла загранпаспорт для ПМЖ. Эта женщина, кстати, тоже может числиться в списке без вести пропавших, — считает Николай.
Всплыла еще одна любопытная деталь — у Степана нет личных фотографий. То ли он считает себя нефотогеничным, то ли намеренно скрывается от камер.
— Насколько я знаю, он даже специально проверял на Катиной страничке в социальной сети — нет ли там его фото. Да и в семейном альбоме вы не найдете снимков, — рассказал Николай.
Узнав новые подробности из биографии отчима, Катя стала его опасаться. А перед исчезновением своей подруге Насте она призналась, что ей страшно.
— Если кто-нибудь вам скажет, что я уехала, не верьте. Сразу же звоните моим родственникам и в милицию, — приводит ее слова Николай.
Исчезновение Кати
Утром 13 января Катя уехала в гимназию. После занятий она отправилась на подготовительные курсы на факультет журналистики МГУ им. Ломоносова. Выйдя из здания на Моховой, она поехала домой. Девушку вызвались проводить ее близкие друзья — Костя и Андрей.
— Ничего странного в ее поведении в тот вечер мы не заметили. Мы говорили о журфаке, экзаменах. На следующий день она должна была пойти в школу, а вечером — опять на курсы, — вспоминают молодые люди.
Около 22.00, выйдя на станции метро “Октябрьское Поле”, все трое пошли к Катиному дому. Попрощались у подъезда. Через полтора часа Андрей позвонил подруге. Это был их последний разговор. Больше девушка на связь не выходила.
— На следующее утро Катя не пришла в школу. Ее телефон не отвечал. Мы поняли, что произошло что-то страшное. Дело в том, что Катя после исчезновения мамы никогда не отключала сотовый — всегда ждала, что позвонит Евгения Александровна, — рассказал Костя.
Отчим девушки, вспоминают ее одноклассники, повел себя более чем странно. “Погуляет — вернется”, — опять сказал отчим, как говорил и о пропавшей жене. В ОВД “Щукино” поехали родственники Кати.
На следующий день молодые люди поехали к однокласснице домой. Отчим как никогда был весел. Оказалось, что Катя якобы дала о себе знать — по электронной почте прислала отчиму письмо. На письменном столе в ее комнате лежал распечатанный листок бумаги (орфография сохранена):
“Папуля я получила от Мамы весточку. УРА!!!!!! Наши с тобой ожидания оправдались она жива и очень нуждается в моей поддержке. Я разговаривала с ней по телефону. рассказала про наши дела про БАРТИКА (Катина собака. — Ред.). ментов. опеку и как умный Коля с родственниками меня выматывают. Мама сказал сохранить все в строгой тайне. никому ни слова. ни ментам. ни родственникам. ни тебе. Мама ждет меня. нам надо с ней срочно довести денежное дело до конца в Питере и за границей. где нужно мое присутствие. Мы очень богаты папуля. Я взяла самое необходимое. наши загранпаспорта и срочно уезжаю с Маминым секретарем Виктором на машине. Он наш друг. многое про меня знает и ему можно доверять. Кстати Мама очень важный человек в одной интересной организации. Ты единственный был прав. Не волнуйся за меня мы тебя и Диму не бросим. Мама тоже очень переживает но по другому — никак. Следи за хозяйством и Бартусей. при первой возможности перезвоню или напишу. Пап скажи классной что заболела а с работой я сама свяжусь. Я не хочу никому звонить. можешь только сказать малой (подруга Кати. — Ред.) и Боре (молодой человек Кати. — Ред.). Это мое письмо сотри и никому-никому так Мама велела. Целую. люблю тебя. до скорой встречи. Катя”.
Молодые люди, окинув взглядом письмо, сразу же подметили ряд неточностей.
— Во-первых, пунктуация. Письмо написано очень небрежно. Катины записи всегда изобиловали знаками препинания — восклицательными знаками, тире, запятыми. В этом плане она была очень аккуратной. Во-вторых, она называла отчима не “папуля” или “отец”, а “Степан”. В-третьих, она бы сообщила в первую очередь нам, потому что у нас не было секретов. Или своему молодому человеку Боре. У них были прекрасные отношения, — предположили друзья девушки.
Как позже выяснили молодые люди, письмо было отправлено с Катиного же компьютера.
— С помощью наших знакомых компьютерщиков нам удалось установить, что письмо было написано и выслано с компьютера, который стоял у нее в комнате, — рассказали они.
Да и вообще, девушка не могла уехать, считают ее друзья. На то были веские причины.
— Накануне мы взяли квитанции об оплате курсов. Она должна была оплатить их в течение нескольких дней. Иначе ее бы отчислили. Она не могла бросить учебу. Для нее журфак был всем, — поведали парни.
Кроме письма странным показался друзьям один вещдок — цепочка девушки.
— У нее была цепочка с медальоном. Ее она никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на ночь, ни в ванной, не снимала. Говорила, что это как бы ее второе “я”. Эту цепочку оперативники позже нашли в Катиной комнате на полу...
Отец или отчим
Картина была бы неполной без последнего слова главного свидетеля этих событий — Степана Гончарика. Найти его было несложно — он по-прежнему проживает в трехкомнатной квартире на “Октябрьском Поле”.
— Да нормальный он мужик. Написали какой-то ерунды про него. А он так переживает! — начал расхваливать Степана сосед из квартиры напротив.
— А вы знаете, что он был судим?
— Да бросьте вы... Это все клевета, — улыбаясь, отмахивался сосед. Он хотел еще что-то сказать, но в это время на этаже остановился лифт. Из него вышел высокий мужчина крепкого телосложения в спортивной куртке. В одной руке у него был пакет с продуктами, в другой — с мясом. Из этого пакета капала кровь.
— По мою душу, что ли? — пробасил мужчина. — Что же, проходите...
В квартире Степан засуетился. Закрыв пса на кухне, не спрашивая ни имени, ни журналистского удостоверения, с ходу принялся рассказывать о личной жизни. Оказалось, что с мамой Кати он знаком давно — с тех пор, когда та еще жила в Белоруссии.
— Женя из семьи военного дипломата. В Нигерии окончила 10 классов. Вернулась в Белоруссию — окончила философский факультет Белорусского госуниверситета. Потом по настоянию своих родственников вышла замуж. Но в браке прожила не более года. Тогда наши пути разошлись. Когда мы снова встретились и я увидел Катю, сразу понял, что это моя дочь, — отчитывался Степан.
После появления этого мужчины в доме жизнь Евгении и Кати в плане быта изменилась к лучшему. В первые же дни он как глава семьи начал благоустраивать квартиру.
— До моего появления Катя спала вместе с мамой на двухъярусной кровати. Я решил, что это неправильно. У взрослой девушки должна быть отдельная комната. Мы с Женей переместились в соседнюю. Сразу купили новую кровать, выгребли весь мусор, — рассказал мужчина.
Жили, по его словам, хорошо, всей семьей выезжали на природу, дом всегда был полон друзей. Вот только родня супруги принимать его отказалась.
— Сестра Жени один раз появилась у нас дома. Минут десять о чем-то поговорили в коридоре. Больше я ее не видел. Чего я навязываться буду?
Исчезновение дочери и жены для Степана — сюжет из детектива. Но все же несколько соображений на этот счет у него есть. Степан, к примеру, считает, что у Евгении могло что-то произойти с психикой и она ушла к бомжам на улицу. Или она могла потерять память и попасть в психиатрическую больницу.
— Знаете, у ее мамы тоже с головой плохо было. Ровно в шесть часов вечера у нее “открывался кран”, она одевалась и уходила встречать поезд. То соседи домой приводили, то родственники находили на путях. Может, наследственность? — предположил он.
Супруга, по его словам, могла попасть и в секту. К этому выводу он пришел после череды странностей, которые стали происходить с Евгенией уже несколько лет назад.
— Евгения была хедхантером в кадровом центре “Юнити М”. Занималась поиском персонала для крупных компаний, таких как “Газпром”, например. Зарабатывала очень хорошо — 200—250 тысяч рублей в месяц. Правда, на что уходили деньги — не знаю.
В один прекрасный день, как говорит Степан, его жена села в свое любимое кресло и заявила: “Я больше не хочу работать — устала от людей”. Несколько лет, по словам Степана, она отдыхала от людей в кресле с дешевыми детективами и включенным телевизором.
— Но я-то видел, что она одну страницу час читает. Говорю ей “Может, коньячку? Может, что-то случилось?” В ответ — тишина, — вспоминает мужчина.
По словам Степана, тогда Евгения просто обдумывала какой-то план. Ему суждено было сбыться 20 июня, когда они поехали в магазин за продуктами.
— По дороге домой она попросила высадить ее у парикмахерской. Сказала, что потом встретится со своей подругой. Какой — я не знаю. Взяла 10 тысяч рублей и больше я ее не видел. Я уверен, что это было спланировано, — рассказал мужчина. — И сейчас она в секте работает с кадрами. Не забывайте, чем она занималась. Каждый день через ее руки проходило огромное количество людей. У нее была огромная клиентская база. Одних визиток у нее нашли сколько... Возможно, сейчас она каким-то образом использует свои наработки. И Катю забрала. Она ведь не просто так купила два билета до Санкт-Петербурга в день своего исчезновения...
Исчезновение же Кати, над которой он сразу же после исчезновения жены оформил опекунство, по словам отчима, для него стало настоящим потрясением.
— 13 января я поздно пришел домой. Катя уже была дома. Утром я слышал, как она собралась и ушла в школу. Я встал позже. Около 10 часов утра от нее поступил звонок. Она задала, как мне сразу показалось, очень странный вопрос: “Папа, где мамин загранпаспорт?” Но потом я вспомнил, что она собиралась заплатить за подготовительные курсы и, возможно, ей нужен был паспорт кого-нибудь из родителей, так как она была несовершеннолетней, — пояснил Степан.
Катя звонила из дома. Тогда, считает мужчина, она могла написать то странное письмо. Кажется, все складывается, встает на свои места — и “очень денежное дело за границей”, и “личный секретарь Виктор”, и мама в качестве “очень важного человека в одной интересной организации”.
С другой стороны, зачем лишняя конспирация? Ведь девушка могла просто оставить записку... Если человек торопится, то черкануть пару предложений быстрее, чем включать компьютер, да еще и отсылать письмо. Но эксперты проведя почерковедческую экспертизу, легко установили бы подлинность письма...
Степан также пояснил и отсутствие знаков препинания в письме, на которые обратили внимание друзья Кати — Костя и Андрей.
— Ребенок узнал, что нашлась его мама. Представляете, какой для нее это было новостью. Естественно, она нервничала, писала быстро. И “папулей” она меня называла. Вообще, чтобы не было никаких разговоров, завтра пойду и впишу Катю как свою дочь в паспорт...
Вопрос о криминальном прошлом напрашивался сам собой. После паузы мужчина, опустив глаза, ответил:
— Да, я был судим. Моя первая жена захлебнулась в ванне. Но я тут ни при чем.
Преследования правоохранительных органов Белоруссии, по словам Катиного отчима, были инициированы властями. Дело в том, что Степан приходился родственником одному из кандидатов на пост президента страны. Выдвижение родственником своей кандидатуры ему стоило нескольких арестов и других неприятностей. По-крупному взяли, когда он занялся коммерцией.
— Я занялся бизнесом в 2002 году, после вступления балтийских стран в Евросоюз. Знаете, в этих странах много людей вообще без гражданства. Я решил устраивать их на работу за границей — в Швецию, Финляндию. Бизнес провалился — Швеция не дала визы, — рассказал Степан.
В данной ситуации, считает отчим, из-за своего криминального прошлого он стал главным подозреваемым. Хотя исчезновение жены и дочери могло быть выгодно не ему одному.
Кому выгодно?
Как бы цинично это ни звучало, но цена вопроса — трехкомнатная квартира в Москве. Степан — гражданин Белоруссии, был в ней зарегистрирован, но не прописан. После исчезновения супруги прямым наследником оставалась несовершеннолетняя Катя. Стремление Степана быстро оформить опекунство и официально удочерить девушку можно объяснить отеческой любовью. А можно и совсем по-другому.
К словам Степана сложно придраться. Он говорит откровенно и обо всем. Но в то же время — расплывчато, без подробностей. И есть еще проколы. По словам сотрудников милиции, на допросах он путался в показаниях — то высадил супругу у парикмахерской, то у метро... До конца неясна история со странным письмом. Непонятно, каким образом на полу оказалась Катина цепочка с кулоном, которую девушка никогда не снимала...
В то же время криминальное прошлое отчима могло быть на руку другим участникам этой истории. Если исчезнет Степан — к примеру, его осудят, — то квартира перейдет дальше по наследству...
Адвокат, специалист в том числе и по имущественным спорам, которого наняли родственники Кати, вообще считает, что в этом деле есть соучастники.
Одним словом, эту детективную историю, как кубик Рубика, можно крутить бесконечно — придумывать версии, конфигурации. Но хочется верить, что финальный ход — за следствием. А Катя и ее мама все же будут найдены.
